– «Сиротство и детская беспризорность на Луганщине в 1920-1930-х гг.: причины возникновения и пути преодоления» (2015 г.)
– «Детская беспризорность на Луганщине 1920-1930-х гг.: генезис и пути ликвидации» (2016 г.)
– «Роль пионерской и комсомольской организации в политико-идеологическом воспитании детей в интернатных учреждениях Луганщины в 1920-1930-е гг.»

Первая монография написана на украинском языке (по состоянию на сентябрь 2024 года она ещё находилась в свободном доступе в интернете), а вторая – на русском. Причину выхода второй монографии понять можно – изменение политической ситуации в Луганске, а их разное название говорит о том, что вторая монография была Анпилоговой подкорректирована и чуть дополнена, и поэтому она считает её отдельной работой, а не переводом первой. Их оглавление – полностью одинаковое, хотя объём чуть разный. Смысл текста – одинаковый, но в отдельных местах передан немного разными словами.
При беглом сравнении монографий я пришёл к выводу, что они совершенно одинаковые по смыслу, поэтому я буду разбирать вторую.

В интернете есть упоминание о том, что в журнале научных публикаций «Наследие» № 1 за 2016 год была опубликована статья Анпилоговой «Роль пионерской и комсомольской организации в политико-идеологическом воспитании детей в интернатных учреждениях Луганщины в 1920-1930-е гг.», однако, отыскать её мне не удалось. Поэтому я могу только ограничиться упоминаем этой статьи. При этом в указанных мной выше монографиях Анпилоговой есть раздел: «Политико-идеологическое воспитание детей из интернатных учреждений средствами пионерской и комсомольской организации», поэтому можно предположить, что статья Анпилоговой – это копия раздела из её монографий.

Как известно, в силу ряда причин борьба с беспризорностью в стране растянулась на долгие годы, и эта борьба не возлагалась на пионеров, которые принимали в ней только посильное участие.
Я сам, также как и Анпилогова, изучал вопрос борьбы с беспризорностью в Луганске, однако, он у меня остаётся недоизученным, тем не менее, я в состоянии оценить уровень последней монографии. Но разберу я последнюю монографию предметно позже, когда закончу обобщать собранные мной материалы по этой тематике, пока же я только ограничусь пионерами, о которых Анпилогова в ней написала.

Обращает на себя внимание с логической точки зрения текст введения к монографии в части источниковой базы исследования (стр. 7-13). Как уже известно из моих разборов некоторых работ Анпилоговой, в них очень большой процент брака. Перечислив базу своих источников, Анпилогова, наверное, как бы хотела этим сказать, что эта её монография написана на высоком научном уровне, и что она (Анпилогова), как профессиональный краевед, ничего в ней не придумала, а опиралась исключительно на достоверные первоисточники.

Поскольку в целом монография Анпилоговой посвящена не участию пионеров в борьбе с беспризорностью, то упрекать её за некоторые "шероховатости" будет некорректно, но тем не менее.
Первый раз пионеры в монографии упомянуты на стр. 43 (со ссылкой на луганский архив):
К каждой ячейке ДД [«Друзей детей»] прикреплялся отряд юных пионеров.
В этой фразе – полностью недостоверная информация, ибо не было такого совершенно. Чуть выше (на стр. 42) написано: В том же году [1925] в состав общества «Друзья детей» влилось общество содействия юным пионерам, после чего оно стало называться «Общество друзей детей».
К лету 1923 года стало очевидно, что работа Центрального Комитета помощи детям и региональных комиссий в губерниях Украины – малоэффективна и недостаточна, и что без привлечения широких слоёв населения страны к решению проблемы детской беспризорности, не обойтись. На заседании ЦК Помдета, состоявшемся в конце июля 1923 года, было принято решение о необходимости создания всеукраинского общества «Друзей ребёнка». Ячейки этой общественной организации стали создаваться в Украине с марта 1924 года. При этом с 1923 года в Украине действовало всеукраинское общество содействия «Юному Спартаку», которое в 1924 году было переименовано в общество содействия юным ленинцам, а в начале 1925 года – в общество содействия юным пионерам. В течение июня 1925 года региональные ячейки общества «Содействия юным пионерам» были слиты с обществом «Друзей детей». После этого слияния к задачам общества «Друзей детей» была добавлена ещё одна – помощь пионерским организациям.
На стр. 43 написано: Распределение средств окружного общества [«Друзей детей»] предусматривало отчисление 25 % в районные исполнительные бюро, остальные разделялись следующим образом: 40 % – на нужды пионерской организации, 60 % – в фонд борьбы с беспризорностью.
По состоянию на 01.02.1926 в Луганском округе насчитывалось 47 ячеек общества «Друзей детей», а на ноябрь 1926 года в Луганском округе было 428 пионерских отрядов. И тут у Анпилоговой надо спросить, а почему за ячейками общества «Друзей детей» закреплялся только один отряд пионеров, а не, скажем, пять? Как определялся самый достойный пионеротряд для закрепления? Также нужно задать такой вопрос: с какой целью (зачем), по мнению Анпилоговой, к каждой ячейке общества «Друзей детей», якобы, был прикреплён отряд юных пионеров?
Из информации, которая следует за выдуманным Анпилоговой утверждением, можно прийти к выводу, что пионеры прикреплялись к обществу «Друзей детей» для помощи этому обществу, а не для того, чтобы оно помогало финансово пионерским отрядам:
стр. 43: Помощь обществу оказывали и комсомольцы, особенно во время месячников борьбы с беспризорностью и других совместных мероприятий помощи детям. Так, во время месячника, который проходил с 1 октября по 1 ноября 1926 года, была поставлена задача: привлечь общественное мнение к вопросу борьбы с детской беспризорностью и с этой целью собрать средства. Комсомольцы Луганского округа в течение месяца вели агитацию, участвовали в «кружечных сборах», изъятии беспризорников с улицы, проведении бесед на собраниях ЛКСМУ и юных пионеров, привлечении пионерских отрядов к проведению воспитательной работы в детских домах.

Общество «Друзей детей» было создано для финансовой помощи населения борьбе с беспризорностью (позже – финансовой помощи и пионерам), так как у советской власти было недостаточно для этого средств. Других задач у этого общества не было. При этом местные ячейки не имели своего отдельного счёта, а распределением всех финансов занималось окружное правление общества. Даже просто логически поразмыслив, разумеется, при этом нужно хорошо вникнуть в темы борьбы с беспризорностью и пионерии, можно прийти к выводу, что фраза: "К каждой ячейке «Друзей детей» прикреплялся отряд юных пионеров" – бессмысленная. Если пионеры были членами общества «Друзей детей», то это совершенно другое, если они в рамках ежегодных месячников перечисляли средства на счёт окружного общества «Друзей детей» и агитировали взрослых за это, то в этом случае пионерским отрядам не нужно было прикрепляться к местным ячейкам общества.
В августе 1929 года прошёл первый всесоюзный слёт пионеров, и в июле того года на Луганщине проходили подготовительные к нему мероприятия. 30.06.1929 в газете «Луганская правда» вышла статья о том, что скоро будет слёт пионеров, а никто ещё не начал к нему готовиться. В частности, там есть такой абзац:
Наиболее любопытный разговор произошёл в обществе «Друг детей»:
– Вы что, опять за деньгами?
– Да нет, позвольте, я хочу только узнать, что вашим обществом проделано для подготовки к предстоящему пионерскому слёту.
– Что проделано? Ничего. Пионерорганизации обращаются к нам только за деньгами, а о воспитательной работе они нас в известность не ставят. И вообще, ни о каких слётах и перелётах мы не знаем. Кроме того, мы сейчас заняты подготовкой к проведению "итальянского" аукциона, так что вы уж нас не тревожьте.

И хоть я разбираю тематику, связанную с пионерами, а не борьбой с беспризорностью, но всё-таки вынужден прокомментировать вот этот абзац на стр. 44:
Перед местными ячейками «Друзья детей» изначально были поставлены такие задачи: борьба с детской беспризорностью путем организации новых детских учреждений, шефство над этими учреждениями, охрана детского здоровья, проведение и поддержка всех кампаний, организованных органами помощи детям, распространение информации о состояния беспризорности среди населения.

Печально то, что Анпилогова, взявшись за написание монографии (!), как видно, не готова в принципе к научной работе в интеллектуальном плане. Как я уже написал выше, ячейки общества «Друзья детей» стали образовываться в Украине с марта 1924 года, а борьба с беспризорностью велась ещё с 1919 года, когда был образован Центральный совет защиты детей. В конце 1922 года он был преобразован в Центральный комитет помощи детям (ЦК Помдет). И те функции, которая Анпилогова в своей монографии возложила на общество «Друзья детей», они изначально были у Помдета. И общество «Друзья детей» было создано не вместо Помдета, а в дополнение к нему. «Друзья детей» – было общественной организацией, а Помдет – государственным учреждением (на местах – губпомдет, а позже – окрпомдет). Общественная организация в принципе не могла открывать, в частности, детские дома и приёмники-коллекторы. Она могла только перечислять средства на их содержание. Луганский окрпомдет открывал, в частности, коммерческие предприятия, доходы от которых шли на борьбу с беспризорностью: казино, лото, тир, бильярдную и пр.

стр. 44: В рамках проведения летних оздоровительных кампаний для детей члены общества [«Друзья детей»] организовывали оздоровительно-воспитательные площадки для школьников и юных пионеров, физкультурные площадки, солярии для детей, больных туберкулезом, сельские площадки.

Ещё раз повторюсь, теперь уже персонально для Анпилоговой, если она когда-то это прочитает: общественная организация «Друзья детей» не "бежала впереди паровоза" государственных органов и учреждений. Проведение летней детской оздоровительной кампании возлагалось на окрисполком и Луганский горсовет, которые ежегодно образовывали межведомственную комиссию по проведению детской летней оздоровительной кампании.
В 1926 году на летнюю детскую оздоровительную кампанию деньги в сумме 2000 рублей выделял луганский окрпомдет, а общество «Друзья детей» выделяло средства в последующие годы. При этом в 1928 году именно окрпомдет снова выделил 2 тысячи рублей для покупки путёвок на курорты Одессы и Крыма для летнего оздоровления больных детей из детдомов.
Я уже разместил на сайте копии заметок об организации детских летних площадок за разные годы в 1920-х г.г. Можно посмотреть и узнать, что общество «Друзья детей» площадки не организовывало. В заметках чётко указано, кто открывал ту или иную площадку.

Вас удивляет, что научный работник (Анпилогова) не видит разницы между общественной организацией («Друзья детей») и госучреждением (окрпомдет), между созданием детских площадок и их финансированием? А какая роль и значение рецензентов, указанных в монографиях? Они – такие же бестолковые, как и Анпилогова? Вот он истинный уровень луганской науки! Печально, однако.

стр. 44: Правление общества «Друзья детей» направляло письма и обращения к различным социальным и профессиональным группам – рабочим, крестьянам, интеллигенции, красноармейцам – с предложением принять участие в борьбе с беспризорностью и оказать помощь детским домам. Письма-обращения направлялись и в бюро юных пионеров. В них говорилось о необходимости осуществления шефства над детскими домами и «укрепления смычки между детьми рабочих и детьми, воспитывающимися в детских домах» (ссылка на луганский архив).

На мой взгляд, тут совершенно бестолково сформулирована мысль. Во-первых, в 1920-х г.г. все сёла на Луганщине и все учреждения имели шефов. Их назначала местная власть. Это делалось для того, чтобы у кого-то не оказалось несколько шефов, а у кого-то ни одного. Шефская помощь была разной, но за каждым, в том числе луганским детским домом был закреплён конкретный шеф. Во-вторых, в луганских детских домах были образованы пионерские отряды, и как в таком случае понять смысл выделенного мной абзаца – пионеры детских домов были в какой-то своей отдельной детдомовской пионерской организации, оторванной от жизни городских пионеров?
Как я уже писал в других своих темах, детдомовские дети принимали участие в жизни первого пионерского отряда, образованного в декабре 1922 года при патронном заводе, и к весне 1923 года пионерские отряды были образованы в трёх детских домах из 7-ми имевшихся в то время в Луганске. К концу того года количество детских домов, где были образованы пионерские отряды, было увеличено. С 1925 года ни один луганский детский дом, ни другие учреждения для беспризорных не оставались без внимания пионеров Луганска. Были, конечно, и свои трудности. Скажем, – образование новых детских домов, их реорганизация (укрупнение) и разгрузка. По состоянию на весну 1925 года в Луганском округе было 17 детдомов, из них в городе Луганске – 13.
Из монографии Пилипенко «Очерки истории областной пионерской организации Луганщины», Анпилогова знала, что пионерские ячейки образовывались в детских домах Луганска (стр. 15: "В ноябре 1922 года по решению горкома комсомола в Луганске создаются пионерские отряды. Сначала в детском доме № 1 и № 5, и в других, затем – в Луганском доме рабочих подростков, при заводах, железнодорожных мастерских. В детском доме № 1 по инициативе и непосредственном участии комсомольцев патронного завода была основана первая ячейка в количестве 10 человек"). Поэтому вместо написания о необходимости укрепления смычки между детьми рабочих и детьми, воспитывающимися в детских домах, Анпилогова должна была написать о том, что такая работа проводилась.

На стр. 86. – начало раздела: "Организация оздоровления детей, трудовое воспитание и подготовка выпускников детдомов и коммун к самостоятельной жизни".
Можно увидеть, что в этом разделе написано об организации летнего отдыха на Луганщине всех детей, а не только из детдомов. Информация перекопирована из статьи Анпилоговой «Организация летнего отдыха и оздоровления детей Луганщины в 1920-1930-е гг.», которую я разбирал в прошлой своей теме. В этом разделе много "воды", несвязанной с борьбой с беспризорностью".

Самый основной раздел монографии, связанный с пионерией, это: «Политико-идеологическое воспитание детей из интернатных учреждений средствами пионерской и комсомольской организации» (стр. 97).
На стр. 106 в монографии перечислены интернатные учреждения: В Луганском округе функционировали такие заведения интернатного типа как детские дома (их насчитывалось около 11), приемники-распределители, изоляторы для больных детей, детские трудовые колонии и коммуны и т.д.
И Анпилогова должна была расписать, как в них проводилась соответствующая воспитательная работа, но она, увы, не умеет придерживаться рамок тематики.

стр. 98: В 1920–1922 годах при клубах, детских домах, школах зарождаются первые детские объединения – «Юные коммунисты», «Юношеская трудовая армия», «Юные спартаковцы» и другие. Одновременно продолжала существовать и активно приспосабливаться к новым условиям скаутская организация, которая соперничала с комсомолом за влияние на детей страны.

Как я уже заметил выше, Анпилогова выбрала чёткие рамки своей монографии, которые отражены в её названии, это – территория Луганщины. Тут же она пишет о том, что было на территории страны и чего не было на Луганщине. На Луганщине не было скаутов в то время, зачем же их упоминать?

стр. 98: губсоцвос должен был выписывать для детдомов газету «Юный Спартак».

Я уже разбирал в своих прошлых статьях взаимоотношение пионеров и соцвоса, и размещал информацию о том, что не было согласованности в их работе в течение долгого времени. Когда была образована пионерская организация (1922 год), губсоцвос находился в Артёмовске (а не Луганске) и был упразднён в 1925 году в связи с ликвидацией Донецкой губернии. Средств на выписку луганскими пионерами всеукраинской газеты «Юный Спартак»/«Юный ленинец» не хватало. Одним из направлений работы луганских юных Спартаков (пионеров) в 1923-1924 г.г. являлось увеличение количества подписчиков на газету «Юный Спартак» (с 1924 года – «Юный ленинец»). По состоянию на декабрь 1923 года всеукраинская пионерская газета в Луганске выписывалась в количестве 104 экземпляров, из них только один экземпляр выписывался главсоцвосом, а пионеры детдомов сами должны были выписать для себя нужное им количество экземпляров пионерской газеты. На начало 1924 года для города было установлено задание – 250 экземпляров, выполнение которого было провалено: в январе 1924 года луганчане выписали только 15 экземпляров всеукраинской пионерской газеты.

стр. 98: Еще в мае 1920 года на II съезде комсомола Украины обсуждался вопрос о роли и влиянии комсомола в школе...

Это утверждение Анпилогова скопировала из своей статьи «Роль интеллигенции в воспитании молодёжи и зарождении пионерского движения в Донбассе в 20-годы ХХ столетия» (2006 г.), которую я разобрал на странице "критика ч. 3". Допустим, – обсуждал, и какой итог этого обсуждения? Она сказала "А", но где же "Б"? В монографии она сразу перескакивает на резолюцию от 19.05.1922 российского съезда комсомола.

стр. 99: В УССР они [детские коммунистические группы] отличались пестротой и были представлены детскими «ячейками» комсомола, организациями «Юнтрудармия», «Юные коммунисты», «Детский интернационал», «Юные Спартаковцы», которые с лета 1922 года начали создаваться повсеместно. Такие группы действовали на Донбассе, Житомирщине, Черниговщине, Одессе, Киеве, Харьковщине и организовывались, как правило, при детских домах, школах, клубах. Наибольшую активность в создании детских организаций проявляли воспитанники детских домов. К январю 1924 года в пионерской организации УССР уже насчитывалось 50 тыс. детей.

Тут Анпилогова снова выходит за границы тематики своей монографии, рассказывая о зарождении пионерского движения на Украине. Кроме того, воспитанники луганских детских домов и приёмников сначала дичились, приходящих к ним пионеров, и прятались от них под кровати. В конце 1924 года перед пионерами страны была поставлена задача – охватить в 1925 году пионерским движением все детские дома. Если бы детдомовские дети действительно проявляли бы наибольшую активность, то задача на 1925 год по их втягиваю в пионерское движение вообще бы не ставилась.

стр. 100: Пионерское движение на Луганщине в 1920-е годы развивалось довольно сложно и противоречиво. Основной проблемой являлись слабая организация и отсутствие мотивации у местных комсомольцев, на которых и возлагалась основная работа по созданию и развитию пионерских ячеек на местах. Особенно трудно организовывалась сеть пионерских организаций на селе, где часто вся деятельность пионеров заканчивалась после образования кружка юных ленинцев.

Очевидно, у Анпилоговой "зачесались руки" по написанию истории луганской пионерии, но она почему-то не стала писать отдельной своей монографии на эту тему, а впихнула всю информацию в монографию, посвящённую борьбе с беспризорностью, значительно выйдя за обозначенные рамки этой темы. Но, написав о сложности и противоречивости развития пионерского движения на Луганщине, Анпилогова должна была сравнить этот процесс с другими округами Донбасса. А как там у них развивалось пионерское движение? Что это за несовместимые друг с другом процессы или обстоятельства? Это чисто луганское явление? Чисто пионерское? (в том плане, были ли подобные противоречия в комсомоле и партии?)
Я думаю, стоит напомнить, что Анпилогова написала в своей статье «Роль интеллигенции в воспитании молодёжи и зарождении пионерского движения в Донбассе в 20-годы ХХ столетия» (2006 г.):
И именно представители интеллигенции – работники культурно-образовательных учреждений, прессы, медики, преподаватели-ученые, учителя и работники детских домов, студенты и партийные общественные работники – были теми, кто формировал под пристальным контролем партии общественно-политическую позицию и коммунистическое мировоззрение подростков и юношей Донбасса.

стр. 101: Их количество [пионеров] в Луганском округе постоянно менялась, из-за чего трудно отследить общую динамику увеличения количества юных пионеров на середину 1920-х годов. Например, в марте 1925 года их насчитывалось 983, в апреле – 1.308, в мае – 659 человек. Таким образом, выявить четкую положительную динамику увеличения числа местных пионеров в этот период не представляется возможным.

Тут Анпилогова ссылается на заметку в «Луганской правде» от 11.09.1925. Я уже обратил внимание на то, что Анпилогова не умеет интерпретировать информацию из первоисточников. Она порой её значительно искажает, в результате теряется истинный смысл.
Вот я сделал копию этой заметки: "Впервые мы добились того, что в весенне-летней работе было достигнуто укрепление работы организации. Рост организации по округу таков: в марте – 983 чел., в апреле – 1308 чел., в мае – 659 чел.".
Тут говорится о том, что общее количество пионеров в Луганском округе увеличилось: в марте – на 983 чел., в апреле – на 1308 чел., в мае – на 659 чел., при этом сама общая цифра количества пионеров тут в заметке не названа. Но в других заметках она есть. По состоянию на февраль 1925 года в Луганском округе было 14 тысяч пионеров, на март 1925 года – 15 тысяч пионеров, на май 1925 года – 18 тысяч пионеров.

стр. 101-102: Пионерская организация ставила своей задачей не только привлечение бывших беспризорников-воспитанников детдомов к своему движению, но и ликвидацию самого явления беспризорности и безнадзорности. Луганский городской комитет Юных Спартаков на одном из своих заседаний официально признал важной задачей пионерской организации ликвидацию беспризорности в Луганске в течение одного летнего сезона.

Тут Анпилогова ссылается на информацию из монографии Пилипенко «Очерки истории областной пионерской организации Луганщины». Когда я разбирал эту монографию, то не стал комментировать этот чрезмерный юношеский максимализм. А если бы луганские пионеры постановили построить коммунизм в течение лета, Анпилогова тоже бы отразила этот факт в своей монографии, как будто что-то значащий?
На стр. 31, перед тем постановлением, Пилипенко в своей монографии написал: "Перед пионерами стояли самые серьезные задачи общественного значения: помочь в ликвидации беспризорности. В стране было много беспризорных детей. Было их немало и в Луганске. Перед пионерскими отрядами была поставлена задача – взять шефство над беспризорными". Я подчеркнул то, что пионеры могли сделать реально.
А что же именно Анпилогова хотела подчеркнуть в своей научной работе тем, что луганские пионеры приняли утопическое и нереализуемое на практике решение? Может то, что основная цель луганских пионеров была ликвидация беспризорности в Луганске, и больше ничем они не занимались?

стр. 102: Пионеры помогали милиции и органам социального обеспечения изымать детей с улицы, уговаривать их прекратить бродяжнический образ жизни. Часто пионерские отряды в школах города брали на воспитание кого-либо из беспризорников.

Странно, почему Анпилогова не написала, что это милиция и другие органы помогали луганским пионерам бороться с беспризорностью?
Информации об участии луганских пионеров в борьбе с беспризорностью, помимо сбора средств в ежегодные кампании (месячники), в заметках отражено очень мало. В основном это воспоминания пионеров и пионерработников о 1920-х г.г., изданные во второй половине ХХ века. При этом узнать из первоисточников, как именно пионеры Донбасса принимали участие в борьбе с беспризорностью, можно.

стр. 103: Они [комсомольцы и пионеры] принимали участие в самодеятельных постановках, распространяли подписные листы, помогали в ликвидации неграмотности. Юные пионеры привлекались к проведению политических и хозяйственных кампаний на селе, усилению смычки между Красной Армией и рабочими, приобщению к пионерским отрядам «неорганизованных» детей, организации театральных представлений и концертов детской самодеятельности. Так, пионеры Енакиево организовали кружок «Красные галстуки» (наподобие «Синей блузы»), который занимался постановкой пьес, а пионерские отряды Дебальцево установили шефство над детьми, жившими в колониях, с целью привлечения их к пионерской организации.

Тут приходится снова повториться о том, что Анпилогова засунула в свою монографию информацию, которая не имеет никакого отношения к борьбе с беспризорностью, а также к Луганщине. Почему-то её не смутило то, что Дебальцево и Енакиево – это не Луганский округ, а борьба с неграмотностью, это не борьба с беспризорностью, даже если она проводилась в детской колонии бывших беспризорных (учителя́ там не справлялись что ли со своей работой, и им помогали дети-пионеры и подростки-комсомольцы?).

И только на стр. 103 Анпилогова приступила к изложению по сути этого раздела монографии: С целью идейно-патриотического и политического воспитания дети в колониях и детдомах привлекались к кружковой деятельности... (и далее по тексту)
Но бестолковость Анпилоговой заключается в том, что работа с детьми в детдомах абсолютно ничем не отличалась от аналогичной работы, проводимой во всех пионерских отрядах, образованных и при заводах, и при профсоюзах, и при школах, и при детдомах. Поэтому как-то выделять пионерскую работу именно в детдомах, не имело никакого смысла. Формы работы с пионерами были везде одинаковыми. Некоторые отличия были в детских коммунах и домах рабочих подростков, где больший упор был сделан на трудовом воспитании.
При этом есть один занимательный момент. По состоянию на 01.01.1929 в Луганском округе было 18 тысяч 600 пионеров (и 3700 октябрят), объединённых в 354 пионерских отряда. Так вот, из них только два (!) отряда оставалось к этому времени при детских домах. А это касается и, якобы, необходимости укрепления смычки между детьми рабочих и детьми, воспитывающимися в детских домах, и бессмысленности выделения политико-идеологического воспитания детей в интернатных учреждениях в отдельный раздел.

В конце монографии помещено ряд фотографии луганских пионеров, которые никакого отношения к борьбе с беспризорностью не имеют. Очевидно, именно так Анпилогова хотела подчеркнуть, что главной задачей пионеров Луганщины являлась борьба с беспризорностью.

Последнее обновление страницы – 20.02.2025