Шёл урок алгебры. Класс решал задачи. Ученик Камышан в это время выполнял задание по русскому языку. Заметив это, учительница отобрала тетрадь и предложила ему заняться решением задачи. Когда кончился урок, ученик Камышан стал в дверях и закричал на учительницу: "Не выпущу, лучше по-хорошему отдайте тетрадь, а то хуже будет".
17-летний Камышан старше своих одноклассников, учится он плохо, ведёт себя вызывающе, его боятся ученики, он грозит и учителям. Во время доклада учителя по географии о пафосе строительства в нашей стране, он делает иронические гримасы и громко выражает сомнение.
Пионеры оставили Камышана в покое – лучше, мол, с ним не связываться. Они примирились с возмутительными действиями ученика, который дурно влияет на детей.
Четыре месяца пионеры этого отряда не имели вожатого. Классной руководительнице пришлось самой разбивать отряд на звенья, и рассказать им чем заниматься. Наконец, пришла вожатая, её звали Нюся (ни ребята, ни классный руководитель не успели узнать её фамилии). Пионеры хотели стать хорошими стрелками; просили создать танцевальный кружок, изучать народные пляски, песни, стихи. Но Нюся приходила на сбор, беспомощно стояла перед бушующими учениками (отрядная работа проводилась в классе, так как пионерской комнаты не было). Тот же Камышан ломал парты, орал во весь голос, срывал сбор. Вожатая много времени тратила на успокоение, а потом не знала, за что приняться, и чаще сбор кончался читкой малоинтересной для пионеров газетной статьи.
Скоро Нюся перестала приходить в школу. За ней ходили в институт, но она не пришла. Так и не началась массово-воспитательная работа в одном из отрядов 20-й школы.

Вожатых в школе нет

Много лет Илья Виноградский был хорошим пионервожатым. Сейчас ему уже около 30-ти лет, он обременён семьёй, заботами, и главное – у школьного вожатого было и осталось образование только за 6 классов. Он давно чувствует, что этих знаний мало, чтобы хорошо руководить общешкольной пионерской организацией, что его переросли пионеры. Но его не отпускают с пионерской работы и не дают возможности учиться.
В этом году, попав вожатым в 20-ю школу, где 22 отряда и прескверно поставлена воспитательная работа, Виноградский совсем замотался. Трудно поверить, что он работает с детьми. У него заросшее лицо, всколоченная шевелюра, запыленные ботинки и блуза, глаза смотрят устало и беспокойно.
Что же привело в такое состояние молодого человека? Дело в том, что Виноградский остался один руководить 570 пионерами. Партийная и комсомольская организации педагогического института должны были послать 22-х комсомольцев на пионерскую работу в подшефную школу. Что было с одной из посланниц, вожатой Нюсей, читатель уже знает. Расскажем ему, что сталось с остальными.
За вожатой Голуб пришлось много раз ходить в институт, чтобы упросить её работать в отряде. Наконец, она пришла, и в первый же день откровенно сказала, что если бы комитет комсомола не пригрозил ей исключением, она не пошла бы на пионерскую работу. Наверно, угроза особенно не действовала, ибо она уже давно не является в школу.
Вожатая Татьяна Полянская ежедневно твердила пионерам своего отряда, что они должны хорошо учиться, быть дисциплинированными, а вести ребят кататься на лыжах или каток, считала делом вредным, ненужным. Пионерам с ней было скучно и уныло. Работой кружков она не интересовалась. Даже, когда одна из родительниц создала для девочек вышивальный кружок, вожатая её не поддержала. Вышли нитки и лоскутки, принесённые родительницей, и кончилось обучение вышивке.
В отряд 6-го класса вожатая Анна Булгакова приходила аккуратно. С охотой взялась за пионерскую работу. Но тут горком комсомола перестарался – премировал вожатую, и после этого она перестала посещать отряд.
Скучно рассказывать о судьбе всех остальных вожатых, присланных комсомольской организацией института – обо всех одно и то же, но вожатых сейчас в школе нет.

Неуловимые шефы

Однажды (это было только однажды) в школу пришёл секретарь комитета комсомола пединститута тов. Перкас. Он известил, что институт, шефствующий над 20-й школой, намерен устроить для пионеров ёлку. Описал, какой она будет замечательной: есть тысяча рублей для подарков, будет баян, оркестр, веселье и радость.
Но разочарование ожидало маленьких оптимистов: на новогодней ёлке мерцали три лампочки, и болталось несколько картонок. Детское самолюбие было задето, но дети остаются детьми. Они всё же веселились, не дождавшись ни подарков, ни баяна, ушли.
Так получилось и с другими обещаниями секретаря комсомольского комитета педагогического института. За ним надо месяцами ходить по пятам, выпрашивая вожатого, или беседчика. Он ни разу серьёзно не обсудил недостойное поведение комсомольцев, посланных в школу на пионерскую работу. Он и сам ещё не был привлечён к ответственности горкомом и райкомом комсомола за нежелание обеспечить политико-воспитательную работу среди детей подшефной школы. Перкаса "прорабатывают" на бюро райкома, на активах, но дальше этого дело не идёт.

Есть в пединституте партийная организация. И вот, когда обращаются за помощью к секретарю парткома тов. Крикунову, он посылает к Перкасу, не желая вникать в это "мелкое дело".
От такого отношения партийной и комсомольской организаций, не улучшилось, а ухудшилось шефство института над 20-й школой. Если в прошлом году кафедры института хоть немного помогали учителям школы, то сейчас они и этого не делают.

В поисках спорта и веселья

Часто можно встретить на Лесной улице, и других прилегающих к ней улицах, пионеров 20-й школы. Они цепляют за столбы верёвочки, чтобы тренироваться по прыжкам в высоту. Они подбирают площадки для игр в футбол и волейбол. Часто игры сопровождаются борьбой, часто трещат стёкла в домах. После улицы они приходят в школу утомлёнными, взбудораженными, дерутся в коридорах, прыгают по партам в классе, грубят учителям.
Почему это? Разве ученики не любят свою школу и школьный двор, что уходят подальше, ища уголки для занятий спортом? Дети любят спорт, им нужен мяч, диск и прочие физкультурные принадлежности. А школа имеет одну волейбольную сетку и мяч, закреплённый за десятиклассниками. Вместо турника торчат неуклюжие кривые железки. Нет вскопанной ямы для прыжков и площадки для футбола.
Трудно поверить, но в школе нет никаких настольных игр, нет музыкальных инструментов. Был, говорят, радиоприёмник и патефон, но под видом отправки в подшефный колхоз, директор школы забрал их к себе домой – так, мол, спокойнее, не сломают шалуны.

И так, дети из 20-й школы не могут учиться стрелять – нет патронов, не занимаются физкультурой – нет спортивного инвентаря, не тренируются по шахматам – нет шахмат, и не играют на музыкальных инструментах – их нет, они не слушают радио, так как приёмник исчез. Нет работы в пионерских отрядах потому, что отряды не имеют вожатых.

... исключить, привлечь к суровой ответственности

Чёрная доска уже редко встречается на производстве, в колхозе. Совсем не ожидаешь столкнуться с ней в школе. Но здесь она висит на самом видном месте, у входа первого этажа. Что это, мера воспитания или наказания? Кому понадобилась этакая осуждённая форма воспитания детей? На доске – длинные приказы. Приведём их (конечно, в кратком изложении).
1) Ученик 5-го класса такой-то систематически нарушает дисциплину, грубо относится к учителям и ученикам, за что из школы исключить, но принимая во внимание... (и т.д.), до 1 мая оставить в школе.
2) Ученика 8-го класса такого-то за самовольный уход с урока, плохую успеваемость из школы исключить.
3) Ученика такого-то, назвавшего учителя бандитом, из школы исключить.
4) За нетактичное и грубое поведение, ученику такому-то вынести выговор с занесением в личное дело.
5) Предупреждаю учеников 10-х классов, что в случае малейшего нарушения ими правил внутреннего распорядка и грубого отношения к учителям, буду привлекать к суровой ответственности.
И последний приказ о дежурстве кончается так: "Об учениках, которые будут нарушать порядок, дежурный должен докладывать ответственному дежурному, а последний должен докладывать моему заместителю по военной части. Инструктаж и руководство по школе возлагаю на своего помощника по военной части".
Таких приказов по школе бесконечное множество. Особенно много приказов об исключении и временном исключении на 5-10 дней. Не будем сейчас разбирать, правильно или неправильно исключаются ученики в 20-й школе. Достаточно сказать, что это единственный метод воспитания, который применяет директор школы тов. Чаплянко.
Как видно из приказа о дежурствах, директор особенно себя не затрудняет. Позволит ли он сам, лично, инструктировать своих работников? Он поручает это помощнику, дежурному, ответственному дежурному. Себе тов. Чаплянко оставляет, по его мнению, самое главное в работе школы – издание приказов.

В постоянных бегах

Директор 20-й школы тов. Чаплянко – член партии, поэтому мы вправе пред'явить более повышенные требования ко всей учебной, и тем более, массово-воспитательной работе в школе.
К приведённым фактам о постановке воспитательной работы можно добавить ещё и то, что во многих классах систематически срываются уроки. Многие ученики находятся под влиянием людей с чуждыми настроениями, и эти настроения передаются всему классу. Нередкое явление, когда ученики, получив плохую отметку, рвут тетради на глазах у учителя, приходят в школу с ножами, рвут портреты.
Чаплянко – это человек, нежелающий считаться с мнением учителей и отделом народного образования. Он везде козыряет доверием к нему со стороны райкома и горкома партии. Он выполняет любые задания, главным образом, по обследованию других школ, по переписи, по выездам на село и в другие города, а в школе, которую ему доверила партия, директор-коммунист даёт себя чувствовать только в приказах. Остальную работу выполняют его заместители.
Характерен для него следующий возмутительный факт. Как известно, читать Конституцию в школе доверяется не каждому. Таких педагогов утверждает горпартком. Чаплянко взял на себя преподавание Конституции в 8-х и 9-х классах. Но находясь в постоянных бегах, ему не хватает времени для уроков. Поэтому он закупает брошюры (за счёт средств школы), отдаёт их заведующему педагогической частью и, сообщив, что он срочно вызван горпарткомом, поручает раздать брошюры ученикам, и проследить за ходом читки. Ученики в это время буквально на головах ходят, а урок засчитывается за преподавателем Чаплянко (и, конечно, зарплата тоже за ним). Бывают, правда, и исключения, когда Чаплянко является на урок и начинает рассказывать детям... о своей борьбе с белогвардейцами, о своей работе в совхозе, о своих встречах с вождями (!?).

В конце 1936 года городской партийный комитет вынес решение о 20-й школе, в котором отметил плохую успеваемость и дисциплину в ней. Бюро поручило Чаплянко, комсомольской и партийной организациям школы и пединститута провести ряд мероприятий для улучшения учебно-воспитательной работы в школе.
Пять месяцев прошло после этого решения. Решение горпарткома не только не выполнено, а наоборот, работа в школе ухудшилась. Между тем, горпартком не проверил выполнение своего решения, и фактически не знает, что делается в 20-й школе. Если отдел школ и культуры горпарткома, в частности, инструктор тов. Моргулис, иногда и заглядывает в школу, то беседует с директором, запираясь в его кабинете наедине.
Так выполняется решение горпарткома, так работает директор-коммунист, которому доверена одна из самых больших школ в городе.

газета «Ворошиловградская правда» за 15 мая 1937 года