Его имя – в названиях улиц

Не каждый командир пользовался такой любовью солдат, как кавалер двух орденов Красного Знамени (один он получил за бои с басмачами в Средней Азии, а второй – за оборону Ленинграда в августе-сентябре 1941 года) полковник Герасим Васильевич Мухин. Впервые мы увидели его летом сорок второго года, когда формировалась наша 279-я дивизия. Он лично встречал каждую маршевую роту, беседовал с бойцами, интересовался, кто какой специальностью владеет, семейным положением людей. В дни боевой учебы обычно находился в частях. Присутствуя на занятиях разведчиков, стрелков, автоматчиков, связистов, саперов и воинов других специальностей, комдив подмечал недостатки и добивался их устранения. Не ограничивался он указаниями и советами командирам, а часто сам ложился за пулемёт или брал сапёрную лопату и показывал, как надо действовать в бою. Далеко не каждый в дивизии мог лучше его поразить цель или быстрее вырыть окоп для стрельбы лёжа и с колена. И надо было видеть, с каким восхищением смотрели бойцы на полковника! Они убеждались, что он сам досконально знает солдатскую науку, и стремились во всём подражать ему.
Мы не видели комдива месяца полтора. Во время боев под Белым он был ранен и лечился в госпитале. Но, узнав, что дивизию перебрасывают на другой фронт, добился досрочной выписки.

В начале февраля сорок третьего года наша дивизия, перейдя реку Северский Донец у села Давыдово-Никольское, вступила на территорию Советской Украины и вместе с другими соединениями 3-й гвардейской армии развернула наступление на Ворошиловград. 5 февраля её части с боями заняли несколько населённых пунктов южнее райцентра Новосветловки – Новоанновку, Гусиновку, Комиссаровку. Высланные Мухиным разведдозоры установили, что впереди на всём пути следования к Ворошиловграду враг не успел создать сильного оборонительного рубежа.
Собрав у карты работников штаба, Герасим Васильевич сказал:
– Обратите внимание: от Новоанновки до Ворошиловграда по прямой свыше полутора десятков километров и ни одного крупного населённого пункта. Ни одного! – повторил полковник. – Сейчас, зимой, гитлеровцам трудно за короткий срок организовать здесь прочную оборону. Все силы они сосредоточили в сёлах и посёлках севернее и южнее, а тут у них получился своеобразный коридор. Фашистское командование, видимо, надеется, что мы не решимся двигаться по нему к городу из-за боязни попасть в окружение...
Глаза полковника вдруг озорно блеснули:
– А что, если предстоящей ночью мы пойдём на Ворошиловград? Всеми силами сразу? Как вы думаете, товарищи?
– Заманчиво, конечно, одним броском прорваться, но рискованно, – начал начальник штаба Блинов. – Ведь наши соседи за эту ночь не смогли продвинуться. Противник в Огульчанском, Лысом, Новосветловке, Поповке, Самсонове. Мы и так глубоко вклинились в расположение врага. А если не прорвёмся к городу, но будем отрезаны?
– На войне без риска не добьёшься победы, – возразил комдив. – Упускать такую благоприятную возможность для прорыва нельзя.
– Фашисты сосредоточили крупные силы танков и пехоты в районе Семейкино и Самсоново, видимо, собираются нанести удар на север во фланг 3-й армии, – напомнил офицер разведки. – если им удастся продвинуться, они выйдут в тылы нашей дивизии.
– И всё-таки надо двигаться вперёд, – настаивал комдив.
В результате обсуждения пришли к мнению воспользоваться благоприятной возможностью для прорыва к городу. Комдив решил с наступлением темноты двумя полками двигаться к юго-восточной окраине Ворошиловграда, а один полк направить для захвата посёлков в долине реки Ольховка, чтобы прикрыть основные силы дивизии от ударов с юга. Тылы оставались пока на старых местах.
Это решение комдива могло вступить в силу лишь после утверждения его командиром 18-го корпуса и командующим армией. А пока Мухин велел командирам частей дать утомленным людям отдых. Сам он уже едва держался на ногах и тоже прилег отдохнуть, приказав немедленно его разбудить, если поступят известия из вышестоящих штабов.
В сумерках к Новоанновке подтянулись колонны подразделений. Хаты до отказа были набиты солдатами. В домах, где размещались штабы, люди бодрствовали. При свете коптилок, керосиновых ламп и электрических фонариков уточнялись задачи, отдавались приказы. Вскоре всё было готово к выступлению, но разрешения на него ещё не поступило. Вздремнув пару часов, полковник Мухин проснулся и сразу же спросил начальника штаба:
– Ну как?
– Никаких известий.
– Да... – Мухин вскочил с кровати и стремительно заходил по хате. Такая ходьба его успокаивала, и он заговорил тихо, почти спокойно:
– Сейчас каждый час дорог, а они медлят. Надо дойти до города обязательно затемно.
Герасим Васильевич оделся и вышел на улицу. Ночь была звёздная, но тёмная. Где-то вполголоса разговаривали солдаты, фыркали лошади, скрипели по снегу шины колёс.
Комдива догнал майор Смирнов.
– Только вы вышли, поступил приказ выступать, – сказал он. – Начальник штаба уже отдал все распоряжения. Наступает весь 18-й стрелковый корпус, с нами должен взаимодействовать 2-й гвардейский танковый корпус.
– Обрадовал, Павел Емельянович! – ответил Мухин и направился к штабу. На улицах села уже царило оживление. Строились подразделения, вытягивались орудия. Из домов высыпали и местные жители. Они с надеждой смотрели на уходящие в сторону Ворошиловграда войска. У женщин по щекам катились слёзы: они знали, что ждёт бойцов там, в ночи.
Вместе с Мухиным в санях ехали майор П.Е.Смирнов и связист с рацией. Радиостанцию комдив всегда брал с собой. Она позволяла в случае необходимости быстро связаться со штабом дивизии, полками и вспомогательными частями.
Обогнав многие подразделения, комдив оказался в 1001-м стрелковом полку, который двигался в авангарде. Ему предстояло овладеть ключевыми опорными пунктами на подступах к Ворошиловграду – высотой Острая Могила и находящимися рядом с ней посёлками и аэродромом.
Наш дивизион, приданный 1001-му полку, выступил в полночь. Фронт в тех местах не имел сплошной линии обороны. Гитлеровцы обороняли лишь населённые пункты и важные высоты, что позволяло обходить их. Двигались мы полем. Снега в ту зиму было мало. Измученные частыми переходами и бескормицей, лошади провезли 76-мм орудия с полкилометра и выдохлись. Впереди начинался подъём. Им на помощь пришли солдаты. Примерно за полчаса общими усилиями мы вытащили наверх все пушки и остановились передохнуть. Дул леденящий ветер, но со всех градом лил пот – так крепко пришлось поработать.
Отсюда был хорошо виден раскинувшийся в долине правее нас и освещенный заревом пожарищ райцентр Новосветловка. Там ещё находились фашисты, их предстояло выбивать другой дивизии.
Вдруг со стороны Новосветловки со свистом полетели снаряды. Гитлеровцы заметили передвижение, но, как выяснилось впоследствии, приняли его за обычную разведку. Снаряды ложились довольно близко.
Неожиданно послышался знакомый голос комдива:
– Что, артиллеристы, испугались?
Из лёгких санок, запряжённых двумя лошадьми, выскочил полковник Мухин и направился к нам. К нему тотчас подошли офицеры. Выслушав их доклады, полковник спрос их, как они поняли задачу ещё раз напомнил о необходимости всё время быть начеку.
Командир полка подполковник М.И.Александров доложил, что головная походная застава уже подходит к противотанковому рву, опоясывающему город. До этого она без выстрела захватила несколько гитлеровцев – было холодно и те грелись в домах и сараях, не предполагая, что русские могут появиться у них в тылу.
– Какое подразделение будет штурмовать Острую Могилу? – спросил комдив.
– Первый батальон капитана Трескина.
– Согласен: толковый, храбрый командир.
Александр Александрович Трескин отличился уже во многих боях, и ему поручали самые сложные задачи. Бойцам его батальона вначале повезло. Когда они подошли к Острой Могиле, огневые точки железобетонного дота на вершине высоты молчали. Как выяснилось впоследствии, гитлеровцы намёрзлись за ночь, не вытерпели и перед рассветом ушли греться в посёлок, расположенный в нескольких сотнях метров. Воспользовавшись этим, капитан Трескин быстро развернул батальон в боевой порядок и атаковал высоту. Бойцы поднялись на её вершину и увидели с неё бегущих на них из посёлка вражеских солдат. Встреченные массированным огнем винтовок, немцы отпрянули назад.
Так важнейший опорный пункт врага на подступах к Ворошиловграду оказался в наших руках. Предстояло захватить и расположенный за ним небольшой посёлок с прочными каменными зданиями, а также аэродром.
Подъехавший вместе с комполка Александровым полковник Мухин взял управление боем на себя. Он приказал командиру 76-мм батареи капитану П.Ф.Плетнёву расположить орудия на скатах высоты и поддерживать огнем первый батальон. Атака на посёлок была удачной. С криками «Ура!» бойцы ворвались в крайние дома и выбили из них гитлеровцев.
Тем временем второй батальон под командованием капитана А.М.Баранова вместе с ротой автоматчиков атаковал аэродром. Вражеские зенитчики встретили пехотинцев сильным огнём. И все же бойцам удалось захватить ангары и мастерские. На аэродроме находилось много бомбардировщиков и истребителей. Бойцы открыли по ним огонь из винтовок и автоматов. Нанесли удар по самолётам также и миномётчики. Несколько машин удалось вывести из строя.
К моменту выхода частей 279-й стрелковой дивизии к Острой Могиле должны были подойти подразделения 2-го гвардейского танкового корпуса, чтобы совместными усилиями сломить сопротивление противника и ворваться в город. Однако расчёты комдива на помощь танкистов не оправдалась. Пришлось вести наступление своими силами. Между тем фашистское командование, узнав о нашем прорыве, спешно перебросило к Острой Могиле и аэродрому танки и мотопехоту. Вскоре последовали сильные контратаки. В их отражении принимал участие и наш дивизион. Ведя здесь бой, мы узнали радостную весть – 1003-й стрелковый полк майора В.А.Ленивого на рассвете ворвался в посёлок Тельмана. Застигнутые врасплох гитлеровцы были перебиты или пленены. Полк захватил много трофеев, в том числе исправленные противотанковые орудия и несколько тысяч снарядов к ним, овладел Васильевкой, Петровкой, Роззалиновкой.
Почти одновременно пришла и другая, на этот раз неприятная весть. Гитлеровцам удалось со стороны Семейкино прорваться в тыл нашей дивизии, захватить Орловку и Белоскелеватый.
Полковник Мухин приказал закрепиться на достигнутых рубежах. До вечера мы отбивали вражеские контратаки, а под покровом темноты двинулись к посёлкам, занятым 1003-м полком. Там сосредоточились основные силы дивизии.
А ранним утром, 7 февраля, созданные в полках штурмовые группы начали захватывать на окраинах Ворошиловграда одно здание за другим. Гитлеровцы подбрасывали новые силы, чтобы окружить и уничтожить 279-ю дивизию. Вечером большие группы танков перерезали проложенную по снежной целине от посёлка Тельмана к Новоанновке и дальше между Лысым и Белоскелеватым дорогу – единственный путь, связывающий дивизию с тылом. Подвоз боеприпасов и продовольствия прекратился.
Питание людей удалось наладить. На складах занятого мелькомбината обнаружили большие запасы муки и крупы, заготовленные фашистами. В течение десяти дней этими запасами снабжались не только части дивизии, но и жители посёлков. Хуже было с боеприпасами. Снаряды, мины и патроны сбрасывались в расположение окруженной дивизии с самолётов, но их не хватало, так как приходилось вести непрерывные бои с наседавшим со всех сторон врагом.
В трудный момент к комдиву пришло несколько местных жителей. Давно оторванные от жизни страны люди расспрашивали о том, что происходит на фронтах. Начальник политотдела майор С.Я.Шишкин охотно познакомил их с обстановкой. И хотя стены дома сотрясали близкие разрывы снарядов, пришедшие не расходились, слушали с огромным вниманием. Прекрасно зная местность, жители вызывались быть проводниками. Один из них сообщил, что через посёлок Тельмана проходит проложенный гитлеровцами подземный кабель. Чтобы сохранить местонахождение линии связи в тайне, гитлеровцы расстреляли советских военнопленных, участвовавших в работах.
По указанию комдива связисты продолбили мёрзлую землю и действительно нашли 40-жильный кабель и перерезали его. Враг лишился важного канала связи.
Занятые дивизией населённые пункты непрерывно подвергались обстрелу из дальнобойных орудий. Фашистская авиация с раннего утра и до позднего вечера наносила удары с воздуха. Посёлки превращались в руины. Гибли и получали ранения не только бойцы, но и женщины, дети, старики. Пришлось приспособить под лазареты подвалы зданий. Многие жители ухаживали за ранеными, отдавали им свою кровь.
Воины дивизии продолжали отражать атаки врага. А когда кольцо окружения было разорвано и подошла бригада 2-го гвардейского танкового корпуса, Мухин перегруппировал части и усилил нажим на город. Дивизия железным полукольцом охватывала Ворошиловград с юга. Гитлеровцы попытались контратаковать со стороны Давыдовки. Следом за танками и самоходными орудиями на наши боевые порядки устремились вражеские пехотные подразделения. Комдив лично руководил отражением контратаки. По его приказу 1001-й полк окопался на высотах в степи, а бригада 2-го гвардейского танкового корпуса сосредоточилась в Петровке. Было решено взять фашистов в клещи.
– Ну как, начнем? – спросил Мухин начальника артиллерии дивизии.
– Лучше немного подождать, – посоветовал майор К.П.Великий.
Артиллеристы подпустили фашистов поближе и открыли огонь с близкой дистанции. Снаряды рвались в цепях гитлеровцев, нанося им большие потери. Но уцелевшие шли вперед. В стереотрубу было хорошо видно, как фашистские офицеры, идя сзади, подгоняют солдат пистолетами. Вот они уже подходят к балке. И тогда Мухин дал команду действовать приданному дивизиону «катюш».
Реактивные установки дали залп по сосредоточению противника. Столбы дыма и пламени поднялись вверх. Уцелевшие фашисты кинулись в разные стороны. И в это время по сигналу Мухина 1001-й полк с криком «Ура!» устремился в атаку. Со стороны Петровки мощный удар нанесла бригада 2-го гвардейского танкового корпуса. Вечером мы ехали по степи и видели всюду трупы фашистов, подбитые танки, самоходки, орудия...
После этого поражения сопротивление врага заметно ослабло. Оставив 1005-й стрелковый полк в районе мелькобината и Роззалиновки, комдив бросил остальные силы в обход областного центра, чтобы перерезать дороги, идущие из Ворошиловграда на запад. Под ударами других соединений враг оставил Новосветловку, Лысый и Белоскелеватый. 59-я гвардейская дивизия прорвалась к восточной окраине города.
Утром 14 февраля начался общий штурм Ворошиловграда. Мухин руководил действиями своих частей с верхнего этажа мелькомбината. Отсюда было хорошо видно, как после короткой артподготовки подразделения устремились вперед. 1001-й полк наносил удар с юго-запада. Особенно успешно действовал первый батальон капитана А.А.Трескина, поставивший весь вражеский гарнизон под угрозу окружения и вынудивший фашистское командование начать отвод своих подразделений с южной окраины города. Этим воспользовались воины 1005-го полка. Быстро продвигаясь, они первыми достигли центральной площади. К разрушенному гитлеровцами памятнику В.И.Ленину подбежал комполка подполковник Н.А.Русаков и водрузил на постаменте красный флаг.
14 февраля выдалось ясным. Казалось, сама природа хотела отметить освобождение города. Ещё шёл бой, а жители, прятавшиеся при фашистах в подвалах, выходили на улицы, приветствовали бойцов, приглашали их в гости. Но воинам некогда было задерживаться. Враг еще цеплялся за прочные каменные здания сельхозинститута на западной окраине города. Здесь погиб командир 1001-го стрелкового полка подполковник М.И.Александров.

Не задерживаясь в Ворошиловграде, дивизия погнала врага дальше, освободила в феврале 1943 года ещё многие населённые пункты Ворошиловградской области. В этом сказался не только высокий наступательный порыв бойцов, но и командирский талант Герасима Васильевича Мухина, которому 22 февраля было присвоено звание генерал-майора.
Талантливо командовал генерал Мухин частями и тогда, когда фашисты предприняли в Донбассе мощное контрнаступление. Растянутая на широком фронте 279-я дивизия упорно сдерживала натиск танков и пехоты врага.
В марте 1943 года Мухин был назначен командиром 18-го стрелкового корпуса, преобразованного вскоре в 34-й гвардейский. Корпус занял оборону на реке Северский Донец в районе Лисичанска.
В мае Советское Информбюро сообщило об упорных боях у Лисичанска. Эти бои вёл 34-й гвардейский стрелковый корпус, форсировавший Северский Донец и овладевший городом Приволье. На этом плацдарме Герасим Васильевич получил тяжёлое ранение. 26 мая он умер.
Много раз гитлеровцы пытались сбросить наши войска с плацдарма в Приволье, однако ни яростные атаки танков и пехоты, ни ожесточенные бомбардировки и обстрелы не сломили духа советских солдат. Этот плацдарм они удерживали всё лето сорок третьего. А 2 сентября 279 стрелковая дивизия начала отсюда наступление, которое привело к изгнанию фашистов из Лисичанска.

После войны в излучине Северского Донца, где весной и летом 1943 года кипели яростные бои и где каждый метр земли полит кровью, вновь возродился город Приволье. Тихие улицы его протянулись далеко окрест, где проходил передний край. Одной из них присвоено имя генерала Мухина. В областном центре Ворошиловграде одна из улиц тоже носит имя славного героя-освободителя.

А.И.Корзников,
подполковник запаса

Александр Васильевич Корзников в период освобождения Донбасса был
старшим сержантом, командиром отделения топовычислителей второго
дивизиона 831-го артиллерийского полка 279-й стрелковой дивизии.