|
Каждый из них в 1919 году был на 17 лет моложе.
Отец семейства, Иван Константинович Иванов, имел от роду 37 лет, был рабочим железнодорожных мастерских. В годы революции маляр стал первым народным судьёй, организатором народных судов в городе.
Жена, Марфа Ивановна была на 2 года моложе, занималась домашним хозяйством, воспитанием детей и помогала, как могла, мужу в его больших делах.
Старшего сына Дмитрия Ивановича тогда попросту Митькой звали. Потому, что, хотя он и носил шинель, возраст его никак не мог внушать ува- жения к его особе. За плечами у него было 11 лет жизни, и 2 года гимназии.
Владимира Ивановича, тем паче, величали Володькой: он был на 2 года моложе брата, и даже не носил шинели. Однако оба они, и Дмитрий и Владимир чувствовали себя взрослыми, так как был ещё и третий, самый маленький – Виктор. Ему было всего 6 лет, и старшие считали для себя зазорным водиться с таким малышом.
... Два дня искала Марфа Ивановна мужа. Исходила весь город, спрашивала у всех знакомых и незнакомых:
– Вы не видели Ивана Константиновича? Иванова? Мужа моего?
На третий день (было это 28 апреля 1919 года) ей сказали:
– Ищи мужа на Соборной. Да захвати ему поесть.
Завернула в узелок хлеба и ещё кое-чего, и пошла на Соборную площадь. Нашла мужа. В другой раз, может быть, и накричала бы на него, что, мол, ушёл из дому, не сказавшись, и третий день носа не кажет. Но разве Марфа Ивановна не понимает.
– Поел бы, Иван, что ли.
Тот только рукой махнул. Сунул узелок в бездонный карман шинели и побежал... Был он начальником снабжения фронта боеприпасами, и дел было у него много. Только и видела его Марфа Ивановна.
– А ну, тётка, чего стоишь? Хватай ведро и беги к кладбищенской церкви...
До кладбищенской церкви воду возили в бочонках, а дальше нельзя было: водовозная кляча была слишком верной мишенью для выстрелов. Возле церкви воду разливали по вёдрам, чайникам, банкам и тащили к Острой могиле. Наполнила своё ведро и Марфа Ивановна и, пригнувшись, побе- жала (в те дни больше бегали, чем ходили). С полверсты пробежала, передала ведро другой женщине, та – побежала дальше. Ведро воды было живительным лекарством для бойцов и пулемётов.
Дмитрий и Владимир (хоть бабка и велела сидеть дома) хотели пойти к Острой могиле – не пускают.
– Бегите, – сказали, – к арсеналу, помогайте нагружать.
Таким молодцам два раза повторять не надо. Только побежали, смотрят, – за ними по следам Виктор, меньшой. Отвели его домой, сдали бабке, и айда к арсеналу.
Грузили трёхдюймовые снаряды с красными головками, – тяжёлые, но виду никто не подавал.
– Мить, а если бы они были в два раза тяжелей, ты бы потащил?
– Спрашиваешь!
– А если бы в три раза?
– Хоть в десять!
И Володька с уважением глядел на шинель старшего брата. Шинель сослужила хорошую службу. Когда переносили патроны, карманы шинели вмещали необ'ятное количество их. Вернее, карманы были порваны, и патроны ссыпались в подкладку. Вся шинель превратилась в один огром- ный карман.
В 1936 году каждый из них стал на 17 лет старше. Иван Константинович с женой живёт в том же доме и на той же улице, что и раньше. Только улица эта раньше называлась вокзальной, а теперь – имени Кирова. Семья не изменила своему родному городу, когда-то отвоёванному в жесто- ких боях. Иван Константинович заведует отделом местной промышленности городского совета.
Оба брата, Дмитрий и Владимир работают на заводе имени Октябрьской революции. Старший окончил железнодорожный техникум, водил па- ровозы, затем окончил машиностроительный институт, и теперь строит паровозы, – работает инженером в инструментальном цеху. Владимир окончил металлургический институт, и работает начальником южного пролёта сталелитейного цеха. Самый младший, Виктор, которому так и не удалось участвовать в обороне города, 7 ноября оканчивает авиаинститут – будет строить самолёты.
И если горнист заиграет тревогу и вновь призывно загудят гудки, семья Ивановых даст стране трёх молодых командиров и старого большевика, который не забыл ещё, как выглядят спины врагов.
Иногда в доме № 71, что по ул. Кирова, собирается вся семья. Семья Ивана Константиновича такая же, как и была: жена, трое детей. Хотя нет, из- вините. Семья стала больше: у Дмитрия есть дочка – Ниночка.
Еф. Мейерович
газета «Ворошиловградская правда» за 30 сентября 1936 года
|
