Группа работников Луганского ДОПРа свила себе гнездо в этом учреждении, и творила всяческие безобразия и беззакония. Дискредитация, пьянство, понуждение к сожительству заключённых женщин, взяточничество – вот чем прославила себя эта компания преступников.

Надзиратель ДОПРа Я.А.Никитенко весьма в этом смысле показательная фигура. Пользуясь своим служебным положением надзирателя, он понуждал к сожительству заключённую Елисееву, которая работала в мастерской № 2. Никитенко угрозами "принятия соответствующих мер" добился того, что Елисеева вступила с ним в связь. Сначала встречи происходили непосредственно в мастерской. С переводом Елисеевой в корпус, Никитенко стал ходить к ней в камеру и на глазах у находящихся в этой же камере пяти заключённых женщин имел с ней сношения.
Цинизм и наглость Никитенко не знали границ. Заходя к Елисеевой в камеру, он отдавал распоряжение остальным женщинам: "Закройте глаза".
Вообще Никитенко всемерно содействовал всяким любовным историям в стенах ДОПРа. Он незаконно пропускал на "свидания" к заключённой Беспаловой, заключённого по кличке «Валет».

Пешков – надзиратель мастерской № 2 понуждал к сожительству заключённую Журавлёву, преследовал её, угрожал и пытался изнасиловать.
Систематически за взятки Пешков отпускал в город заключённых, приговорённых к лишению свободы на значительные сроки и со строгой изоляцией.

Не брезговал покупкой краденных вещей у заключённых надзиратель Ересько. Он же отпускал без разрешения администрации ДОПРа заключённых в город, катался с ними на извозчиках.

Старший надзиратель Скрипников "отечески" содействовал надзирателю Гринёву к понуждению заключенной Грибановой вступить в связь с Гринёвым.
Роль сводника не удовлетворяла Скрипникова. Он покупал вещи у заключённых, получал "подарки" от отбывших наказание в ДОПРе.
В свою очередь, надзиратель Гринёв, пользуясь покровительством Скрипникова, угрожая местью в случае отказа, понуждал Грибанову сожительствовать с ним.
Гринёв пил запоем. Редко можно было видеть его трезвым. Это, однако, не помешало администрации ДОПРа доверить ему конвоирование в город заключённого Павлова, который благополучно сбежал и до сих пор не разыскан. Попутно, небезынтересно отметить, что Павлов закоренелый преступник, был приговорён к расстрелу, но эта мера социальной защиты была ему заменена десятью годами лишения свободы. Однажды Павлов уже бежал, его удалось задержать в Кадиевке. Несмотря на такой горький опыт, администрация ДОПРа всё же не смогла отказать Павлову в просьбе отпустить его в город для покупки необходимых ему вещей.
Гринёв любил "тёплую" компанию и поэтому часто пьянствовал с уголовным элементом.

Бухгалтер мастерской № 2 ДОПРа Воробьёв – человек женатый и солидный, однако, и он не устоял перед соблазном использовать своё положение, и побуждал к вступлению с ним в связь заключённую Журавлёву. Чувствуя себя "крупным интеллигентом", Воробьёв по "благородному" приставал к Журавлёвой. Даже такую записку написал:
Уважаемая Ира, будь добра, скажи, будешь ли ты другом партийца? Подумай, скажи. Мы будем впредь друзьями.
Прочти и порви.
Так старался елейными словами воздействовать на Журавлёву бухгалтер Воробьёв, что для большего впечатления присвоил себе даже звание партийца.
Была у Воробьёва и другая "сфера деятельности". Он устраивал у себя на квартире свидания жён с заключёнными мужьями. Вместе с ними пьянствовал.

Наиболее наглядно характеризуются взаимоотношения с заключёнными следующим. Надзирателю Синицину при обходе камер кто-то сказал:
– У тебя в нагане нет патронов.
Синицин обиделся и вручил для осмотра наган одному из заключённых. Тот, недолго думая, направил наган на Синицина, но ограничился тем, что заявил:
– Больше таких глупостей не делай.

Надзиратели Фролов и Правосудов халатно относились к своим обязанностям. Первый использовал заключённых женщин для стирки белья и уборки своей квартиры, а второй – покупал вещи у заключённых.
Эту своеобразную "выставку" надзирателей-преступников закрывает Василенко, который понуждал к сожительству заключённых женщин.

Гнойник в Луганском ДОПРе был раскрыт окротделом ГПУ при содействии местных организаций. Пролетарский суд воздаст по заслугам преступникам, дискредитировавшим своими действиями трудовую исправительную политику.

М. Кратос

газета «Луганская правда» за 8 августа 1929 года