На Украине организация литературного движения рабочих и крестьян должна стать неразрывной частью общего под'ёма национальной украинской культуры. Вот в свете этой основной задачи нам и хотелось бы поговорить о своих "домашних" делах. Надо сказать, что наши литературные дела не важны. Луганск – крупнейший индустриальный центр. Луганский округ – это треть угольной промышленности Украины, Штерстрой, металлургические и химические заводы – свыше 100 тысяч рабочих. Единственная литературная организация у нас – «Забой». Это замкнувшаяся в себе, застывшая в своём творчестве группка: в Луганске – около 15-ти юношей из семилеток, ВУЗ'ов, учреждений и только несколько человек с заводов; в округе – буквально полузатерянные единицы – одиночки.
За четыре года своего существования «Забой» не удосужился подойти к массам. Наоборот, «Забой» сделал всё от него зависящее, чтобы замкнуться в узком кругу. Все попытки «Забоя» завоевать массы ограничились устройством двух (за 4 года!) литературных вечеров на заводах. Не удивительно, что на заводах, а тем более на шахтах «Забоя» не знают. Мы слыхали в цехах много разговоров о новых книгах, о ВАПП'е, в последнее время много разговоров о «Молодняке», даже о почившем ВАПЛИТЕ, а о «Забое» – ни звука.
Сейчас в «Забое» очередной кризис творчества («забойцы» называют кризис – заминкой), собственно, вот уже несколько лет, как в «Забое» кризис. От писательства отошли многие, главным образом, взрослые товарищи. Оставшиеся пробавляются халтуркой "в лёгком стиле", который, кстати сказать, у многих совсем не совершенствуется. В организации нет учёбы, вот уже несколько месяцев не собирается Луганская ячейка.
Причиной большинства этих «забойских» бед является никудышнее руководство со стороны Артёмовской верхушки. Вседонецкий президиум ничего не сделал, чтобы оживить литературное движение, наладить учёбу и развернуть массовую работу. Журнал «Забой» имеет в Луганске тираж... в 6-8 экземпляров (не смешно ли?!).
«Забой» не оправдывает своего назначения, – он мёртв. Между тем «Забоем» в своё время интересовались рабочие. Мы помним, как после вседонецкого с'езда рабселькоров, на котором был учреждён «Забой», в рабселькоровских кружка́х только и разговору было, что об этой организации. И если сейчас нет этого интереса, то это не значит, что рабочие не интересуются литературой, литературным движением и борьбой за пролетарскую литературу.
Мы обрисовали состояние наших литературных дел. Читатель видит, что оно отнюдь неблагополучное. Положение стоит того, чтобы им заинтересовались организации и люди, коим надлежит ведать культурной жизнью страны. Больше того, мы имеем материалы, свидетельствующие о самой неотложной необходимости охватить тягу к литературе, идеологически влиять на эту тягу, которая, повторяем, растёт, минуя «Забой».

Г. К–й

газета «Луганская правда» за 1 июля 1928 года

Когда Г. К–й говорит в своей статье, что работа ухудшилась, что ячейка «Забоя» сейчас не играет никакой роли, что писательский молодняк растёт помимо «Забоя», – он, безусловно, прав. В этом отношении спорить нельзя, тем более что ячейкой сейчас некому руководить. Нет понимающих в литературе ребят, нет хорошего организатора и в этом, пожалуй, большая часть вины «забойцев». Возможно, при наличии такого руководства у нас не было бы опустевшего «Забоя». Но всё это не доказывает, что в ячейке нет способных ребят. Они, безусловно, имеются, но литературная работа стоит у них, к сожалению, на втором месте.
Мы, конечно, не можем утверждать, что ячейкой сделано всё для полного охвата руководством и учёбой растущего молодняка. Точно также нельзя сказать, что в этой части ничего не сделано. Было время, когда ячейку пришлось разбивать на под'ячейки. Это было в то время, когда «Забой» держал курс на массовую работу, когда его лозунгом было: Все – в «Забой»! Сам лозунг был не верен. Он привёл к тому, что количество было изрядное, а качество – плоховато. Пришлось отказаться от этого лозунга, реорганизовать ячейку, оставив в ней наиболее способных товарищей. Результаты реорганизации сказались. Имена Беспощадного, Черкасского, Пальмского, Ерёмина и многих других – знакомы читателям литературных страничек. Эти товарищи пришли в «Забой» только с одним желанием – писать, и выросли они в литературном отношении только в «Забое».
Учитывая это, нельзя говорить о расформировании «Забоя», нельзя разрушать созданное за три года. В этом нет надобности. «Забой» знают, «Забой» доказал свою жизнеспособность. Даже сейчас, в условиях кажущегося опустения, ячейка живёт, и она будет жить. Она ещё не раз докажет свою жизненность. Надеяться на то, что без «Забоя» будет лучше, вряд ли приходится. Никто не возражает против создания другой литературной группы, «Забой» ведь не закрепил за собой права на звание единственной литорганизации. Кому не нравится «Забой», кто не желает улучшать литературную работу его ячеек, пусть организует ЛАПП, или что ему угодно. Однако сейчас более надёжной мерой к развёртыванию литработы нужно считать укрепление ячейки «Забоя». Через неё можно организовать молодняк и строить массовую работу. Не нужно распылять силы, не нужно разрушать созданное. Нужны новые формы работы.

Д. Горобец

газета «Луганская правда» за 8 июля 1928 года