Летний сезон в саду 1-го Мая заканчивается. Можно уже подвести некоторые итоги. В начале весны, когда появились первые опасные признаки наступления халтуры и хотелось крепко выругаться, от этого желания удерживала мысль: лето впереди, возмож- но, что ошибки будут исправлены. Но вот лето уже прошло.
Что получало за свои гривенники рабочее население, посещавшее этот сад? Ничего, кроме тоски, уныния, бессмысленных вечеров, шатаний по аллеям и других сомнительных развлечений. Был, конечно, и симфонический оркестр, но он не мог, разумеется, удов- летворить всех потребностей посетителей в разумных и культурных развлечениях.
С завистью читаешь, как в других городах летние сады организуют для рабочих целый ряд интересных развлечений, игр, спектак- лей.
Вовсе не нужно обладать особенными способностями, чтобы наладить культработу в летнем рабочем саду. Достаточно только ис- пользовать чужой опыт. Но наши культработники, поставленные во главе сада, даже и этого не сумели, или вернее, не захотели сделать. Единственное желание, которое ими руководило всё лето, это выгнать как можно больше денег. В этом отношении они достигли больших "успехов". Путём кричащих, зазывных афиш, безграмотных летучек, бессовестных обещаний, им удавалось зама- нить рабочую публику в сад.
Будет ли когда-нибудь конец такой, с позволения сказать, культурной работе?
Сейчас трудно уже наверстать прошлое и исправить ошибки. До закрытия сада остался всего какой-нибудь месяц, но у нас есть опасения, что в течение этого месяца администраторы сада ещё наделают "делов". Они постараются нажать все педали, чтобы ещё заработать. Против этого мы предостерегаем рабочую публику.
Те карнавалы и вечера, которые устраиваются сейчас в саду, ничего общего с культработой не имеют. Они заставляют нас думать о том, что лица, стоящие во главе этого дела, вообще к этой работе не пригодны.
Сад 1-го Мая единственное место в городе, привлекающее огромные массы рабочих, должен быть передан в другие более умелые, культурные руки. Но это уже урок на будущее время.

Л. Д.

газета «Луганская правда» за 29 августа 1928 года

Сад имени 1-го Мая переживает большие финансовые затруднения. Администрация сада жалуется на недостаточно внимательное отношение к саду со стороны наших советских и общественных организаций. Жалуется на "усмешки", с которыми встречают её справедливые жалобы и запросы. Такое положение вещей, безусловно, следует считать ненормальным.
Сад 1-го Мая является единственным оазисом в центре города, который может оказать гостеприимство рабочему, служащему, ды- шащим пылью и гарью весь свой трудовой день и, хотя бы поэтому, все наши советские учреждения должны быть заинтересованы в его нормальном существовании. Однако, тяжёлое материальное положение сада заключается по нашему мнению не в злой воле каких-то пресловутых тёмных сил, капризно направляющих свои жестокие удары на голову администрации сада. Нам кажется, что такое положение вещей вызывается отвратительным содержанием "работы" самого сада. Балаганщина, халтура, кривлянья, нечис- топлотное фокусничанье, паясничанье – вот основной тон той отвратительной пищи, которой усердно и неуклонно питается наш Луганск летом в саду 1-го Мая.
Администрации сада следует себе уяснить, что такой, с позволения сказать, репертуар, в конечном счёте, пользуется уважением только у беспризорных. А так как последние, несмотря на умышленно испачканную каким-то таинственным химическим составом ограду, преспокойным образом пробираются в сад и, конечно, бесплатно, нас совершенно не удивляют те тяжёлые материальные затруднения, которые переживает этот сад.
На беззубом, уродливом, бесшабашном, пошлом, избитом бескультурье – далеко не поедешь. Луганский трудовой житель достаточ- но вырос для того, чтобы оценить по заслугам ту отталкивающую халтуру, которой заполнен сад.
Кривляние рыжего с собакой, вся ценность которой заключается в том, что она с визгом влезает на неостроумную голову своего дрессировщика; не всегда удающемся расшибании вооружённым носом яблок; "остроты", от которых аудитория густо краснеет, но не смеётся; безграмотный жаргон подозрительных эстрадников; "таинственное исчезновение дам" на глазах у публики (эта "таин- ственность" настолько прозрачна, что дети тут же её замечают); и даже глотание тряпок и головастиков не улучшат материальное положение сада, а только ухудшат его. И эти широковещательные афиши с печальными попытками "остроумничать", эти многообе- щающие зазывания и пошлые каламбуры афиш тоже не помогут. Ибо луганский зритель обладает уже достаточно печальным опы- том, чтобы не поверить этим дешёвым зазываниям.
Остаётся только одно, прежде всего, самой администрации безоговорочно и решительно изгнать халтуру, процветающую по сей день в саду, иначе сад окончательно превратится в болото, куда и силком не затащить публику. Даже симфонический оркестр, ко- торые многие приходили просто слушать, и тот превращается жестокой рукой администрации сада в непонятного вида сборище музыкантов, хрипло наигрывающих цирковые марши и фокстроты, в качестве аккомпанемента кривляньям какой-то "мисс". А меж- ду тем, оркестр, сам по себе, несмотря на все свои отрицательные качества, всё же является единственно культурным видом рабо- ты нашего сада. И он, наверное, против своей же воли превращается в местечковый "бальный оркестр музыки", под звуки которого "мистер Франкфорд" таинственно вытаскивает дамские панталоны и корсеты у обиженного и сконфуженного этой грубой шуткой зрителя.
Доколе будет продолжаться тяжёлое материальное положение сада? – Дотоле, пока в нём будет царить такая пошлость. А вообще, говоря, даже если бы эта гнусность себя и оправдывала, разве можно было бы считать такое возмутительное хальтурничанье до- пустимым?

Невирный

газета «Луганская правда» за 2 сентября 1928 года

Опять саженные афиши: "Море огня"... "Два оркестра"... "Масса развлечений"... "Танцы на призы"...
Луганчане думали: "Несколько раз уже устраивали маскарады и карнавалы – получалось "комом". За это ругали. Сейчас, нужно по- лагать, учли ошибки, придумали что-нибудь новое". И заполнили все аллеи сада.
Но, увы, "горбатого могила исправит". Оказалось – то же, что было в предшествующие разы. До начала фейерверка публика, не имея мест для сиденья, прохаживалась по тёмным аллеям, дожидаясь об'явленного "моря огня". Наконец, – три "избитых" фигурных фейерверка, да два "бурака", вот и всё.
Публика недоумевала: "А где же "огненный карнавал"? Может быть ещё что-нибудь будет?"
Ещё что-то было... "Конкурсные танцы". Кто-то с эстрады кричал: "Танец Шамиля, гопак, лезгинка"... А в действительности, была какая-то хаотическая "вермишель", втирание очков на публике. За эти, с позволения сказать, танцы ещё раздавали призы, хотя пуб- лика протестовала. Кстати, при обсуждении призов среди членов жюри чуть не произошла драка. Раздавалась ругань, сыпались угрозы.
Затем начались общие танцы. На маленькой пыльной площадке закружились пары. Пыль взвилась над головами густой тучей. Тол- котня, крики, брань...

А. Рудь

газета «Луганская правда» за 12 сентября 1928 года