Лёгкие, жизнерадостные музыкальные произведения Иоганна Штрауса уже не один десяток лет весьма популярны, и с удовлетворением принимаются широкой аудиторией слушателей. После фильма «Большой вальс» популярность штраусовской музыки ещё более возросла. И многие концертные исполнители обратились к мягким и лирическим мелодиям прославленного композитора, к его вальсам и полькам, музыкальным миниатюрам и ариям из оперетт.

Концерт в ворошиловградском Дворце культуры им. Ленина открыла чтица Екатерина Строева. Она прочла новел- лу Айзенгардта о юных годах Штрауса. Переданные языком художественных образов биографические детали о ком- позиторе предварили исполнение его произведений. Такое своеобразное музыковедческое вступление получилось оригинальным. Строеву можно упрекнуть лишь в некотором однообразии интонационных средств.
Солистка Эсфирь Гендель (колоратурное сопрано) обладает небольшим, но приятным голосом и неплохо владеет им. Она спела «Сказки Венского леса», «Жизнь артиста» и польку «В детской». Тепло и проникновенно прозвучала в исполнении певицы эта полька – замечательная музыкальная миниатюра.
Особенный успех выпал на долю солиста Изо Голянд (баритон). Он расширил свой репертуар этого вечера, вклю- чив в него не только произведения Штрауса. Очень удачно прозвучали в его исполнении старинная немецкая танце- вальная мелодия и тирольская народная песня. Комической полькой «Битте шён!» Изо Голянд завершил программу приятного и культурного концерта.
В этом концерте также принимали участие скрипач Борис Фелициант, пианист Михаил Даровский, танцоры Екате- рина Никуличева и Сергей Шокаров.

И. Днепров

газета «Ворошиловградская правда» за 7 января 1941 года

Николай Першин обладает завидной силой художественного воздействия на своих слушателей. Казалось бы, трудно заполнить только чтением два отделения концерта. Но подлинный мастер может не бояться наскучить, показаться однообразным. Артист с первых минут до конца выступления глубоко захватывает аудиторию.
Красочное и яркое, весомое и образное художественное слово бывает приятным, как музыка. Конечно, если слово это произносит чтец, владеющий широкими интонационными средствами, удачными переходами от тихой, мягко льющейся лирики до звучной патетики.
Бессмертные картины из гоголевского «Тараса Бульбы» в передаче Николая Першина предстают, как живые. Чтец повествует о славных запорожцах в канун их грозной битвы с ляхами. Торжественно и проникновенно звучат Тара- совы слова о неугасаемой, самой сильной и священной любви к русской матери-земле. Мастерство чтения Першин подкрепляет скупыми, но очень выразительными жестами. Восприятие его текста ещё более усиливается благодаря удачному музыкальному сопровождению (пианистка Бак-Львович).
Першин замечательно передаёт отрывок из колхозной поэмы Твардовского, изображающий свадьбу. Живо воспри- нимается красочная обстановка колхозного веселья, торжества колхозного труда и изобилия.
Второе отделение Першин посвятил, главным образом, чтению сатирических произведений. Артист прочёл знаме- нитое, в своё время отмеченное Ильичом, стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся».
Чеховской шуткой «Выбор невесты», чтец завершил этот своеобразный концерт.

Весьма досадно, что концерт мастера художественного слова не привлёк многочисленной аудитории. И вся беда здесь заключается в том, что областная филармония – безынициативна, а устроители концерта – ленивы и непово- ротливы.
Не может быть, чтобы концертом не заинтересовались преподаватели институтов, школ, огромная масса студенче- ства, как, впрочем, и вся общественность Ворошиловграда. Но надо было широко популяризовать предстоящий кон- церт, надо было суметь рассказать о его интересной и содержательной программе. Чего проще отпечатать афишу и выжидать аншлага.

И. Ходак

газета «Ворошиловградская правда» за 21 января 1941 года

Разговорный жанр – один из самых трудных в эстрадном искусстве. Часто артистам этого жанра не удаётся избежать плоских острот и примитивов, которые способны лишь раздосадовать, а не развеселить слушателя.
Артист Михаил Гаркави принадлежит к плеяде подлинных мастеров эстрадного искусства, в программе которых не обнаруживаешь досадных пробелов. Артист владеет искусством меткой и хлёсткой фразы, острого афоризма. Часто Гаркави поднимается до высот политической сатиры. И, естественно, что всё это очень хорошо воспринимается слушателем. Например, в «Моей биографии» Гаркави повествует о злоключениях, которые происходили с ним из-за его солидной комплекции. И здесь артист не только стремится добиться просто смешных положений, но и зло от- хлестать "архибдительных" людей, готовых видеть в толстом человеке... чужака, вредителя.
Какая-то особая прямота и искренность отношений между артистом и слушателем возникает сразу же после первого знакомства. Гаркави подчас говорит с аудиторией всерьёз, он всерьёз морализует. Но тут же находит место для ве- сёлой шутки, смешного сравнения («Доклад о танце от каменного века до наших дней»).
Гаркави не забывает об основной своей роли ведущего концертную программу. Выступлению каждого из участни- ков эстрадного концерта предшествует оригинальное вступление конферансье.
Впрочем, Гаркави-чтец во многом уступает Гаркави-конферансье. «Необычайное происшествие» В.Маяковского бы- ло прочитано артистом, особенно в финале, недостаточно выразительно, даже однообразно.

Ярким украшением концертной программы явилось выступление певицы Лидии Руслановой. Она владеет искус- ством характерной передачи старинных русских народных песен. Восприятию этих песен во многом способствует богатство её артистических данных. Проникновенно звучат в её исполнении печальные песни о замерзающем ям- щике, об уныло звенящих колокольчиках, о тройке, мчащейся в заснеженную даль. Ещё более колоритны и характер- ны задорные и весёлые саратовские припевки, исполняемые артисткой под аккомпанемент гармошки (гармонист Максаков). Менее успешным было исполнение песен советского репертуара. В частности, в песне «Партизан Желез- няк» (музыка М.Блантера, текст М.Голодного) артистка местами напрасно прибегает чуть ли не к мелодекламации.

Весьма удачно дополнили программу концерта скрипачка Роза Уманская и балетная пара Лидия и Михаил Чайков- ские. Хотелось бы, однако, чтобы Чайковские отказались от излишнего увлечения акробатическими элементами в танцах. В танце с платком, пожалуй, более уместна нежная грация, нежели акробатические пируэты.

И. Ходак

газета «Ворошиловградская правда» за 30 января 1941 года

Чаще всего зрители видят Игоря Ильинского на экране. Роли, сыгранные им в ряде фильмов, врезались в память, их своеобразие и обаяние не изгладились даже в течение ряда лет. И трудно, кажется, представить знакомого всем ар- тиста вне круга созданных им кинообразов. Но вот Ильинский – на эстраде. Это редкие, как бы несколько неожидан- ные, и всегда интересные встречи. Актёр – на открытом помосте, всю "бутафорию" и обстановку здесь составляет только один стул. Ни грима, ни театрального костюма. Невольно мелькает мысль: "Что же он будет делать один в те- чение пары часов, очутившись с глазу на глаз с публикой?"

Вместительный зал ворошиловградского Дворца культуры им. Ленина 2 июня был переполнен. Около двух тысяч глаз пытливо всматривались в сцену, ожидая появления актёра.
Наконец он вышел. Артист только вышел, только поклонился, ничего ещё не сказав, а зрители уже горячо зааплоди- ровали. Впрочем, это был вполне гарантированный аванс. Ни одна из сторон не осталась в долгу: зрители были чут- кими и понимающими, актёр – прекрасным мастером искусства.
Игорь Ильинский читал рассказы Чехова и Зощенко, стихи Маршака и басни Крылова. Но слово "читал" не выражает и не даёт настоящего представления об исполнении. Вернее было бы сказать, что Ильинский играл труса и возницу из чеховского рассказа «Пересолил» и неудачника Муркина из рассказа «Сапоги», больного из рассказа Зощенко «Ис- тория болезни», героев Маршака и Крылова.
Персонажи, что говорить, с разных полюсов, но у талантливого исполнителя они получили точную и умную харак- теристику. Вот он, трус из рассказа «Пересолил» – землемер Глеб Гаврилович Смирнов. Он будто сошёл со страниц чеховского сборника «Юмор», ожил и затрясся в телеге. Затрясся и от неудобств в пути и от непреодолимого страха перед возницей, в котором ему чудился грабитель. Вот по-детски хитрые и непосредственные Минька и Леля из «Ёлки» Зощенко, снедаемые желанием полакомиться с нарядного деревца, захватить всё его ослепительное богат- ство. Вот зощенковский больной, попавший в анекдотически скверную больницу. Вот, наконец, крыловская Моська, лающая на слона.
Ни декорации, ни партнёры не помогали в этой игре. А в то же время из зрительного зала уносишь впечатление спектакля со многими, причём очень яркими, действующими лицами. Их портреты очерчены такими чёткими и вер- ными штрихами, что, кажется, устрани хотя бы один из них, и портрет будет искажён.
У исполнителя огромный запас изобразительных средств. Для смешного, для нелепого, для всех состояний у него находится неповторимый жест, мимический приём, интонация. Это игра, но в ней ощущается и грань между сцени- ческим и эстрадным исполнением. Создатель незабываемых образов Бывалова в фильме «Волга-Волга», Хлестакова в «Ревизоре» Гоголя, лауреат Сталинской премии, орденоносец Игорь Ильинский и на эстраде выступает как стро- гий, тонкий, большой мастер сцены.

М. Валентинов

газета «Ворошиловградская правда» за 4 июня 1941 года