Тюремный замок
Луганск, считающей датой своего основания сентябрь 1795 года, долгое время не имел статуса города и оттого не располагал специализированными учреждениями для содержания арестантов: как то острогов, централов, тюрем. Арестный дом при поселке Луганский Завод был, но преступники в нем не содержались; арестантов по мере накопления переводили в Славяносербск, тогдашний уездный центр.
Но к середине позапрошлого века заводской поселок уже перерос своё название; численность его населения превысила численность уездного центра и составила почти 25 тысяч человек, по тем временам – весьма изрядно. Возникла необходимость реорганизации, и вот 3 сентября 1882 года посёлок Луганский Завод совместно с прилегающим к нему селением Каменный Брод был возведён в статус уездного города Екатеринославской губернии и получил название Луганск.
В связи с этим из города Славяносербска, бывшего ранее центром уезда, в Луганск стали переводится различные государственные уездные учреждения. А 2 октября 1882 года старшему директору Славяносербского уездного отделения общества попечительства о тюрьмах Екатиринославским губернатором, действительным статским советником фон Розенбергом, было направлено письмо, в котором предлагалось принять участие в заблаговременном приготовлении подходящих помещений в городе Луганске, в которые будут переведены находящиеся на казенном содержании арестанты Славяносербского тюремного замка.
Городской голова В.Мальцев, от лица упрощенного общественного управления, 6 октября 1882 года направил в Екатеринославское губернское правление рапорт, в котором определяет расходы на приспособление дома купчихи Горюновой под помещение тюремного замка; на перевод арестантов из Славяносербска; на найм помещений для уездного полицейского управления и на перевозку вещей и инвентаря казенных уездных учреждений в 4700 рублей.
В копии заключения инженера путей сообщения Г.Дедулова от 8 октября 1882 года сказано, что по приглашению уполномоченного Луганского городского общества им осмотрен дом купчихи Марии Горюновой, предполагаемый под тюремный замок. Инженер Дедулов, не входя в обсуждение степени годности этого здания для тюремного замка, определил, что капитальные стены, балки и стропила как самого дома, так и пристроек, прочны и никаких исправлений не требуют.
Славяносербский уездный предводитель дворянства 3 января 1883 года направляет Екатеринославскому губернатору письмо, в котором говорит, что «…во исполнение предложения Вашего Превосходительства от 17 декабря минувшего года за номером 1860, имею честь представить акт произведенного 27 декабря осмотра зданий, устроенных в городе Луганске для помещения тюремного замка и при этом доложить Вашему Превосходительству, что так как здания эти в гигиеническом и санитарном отношениях признаны весьма удовлетворительными; то к безотлагательному переводу в них арестантов из Славяносербской тюрьмы в этом отношении никаких препятствий не встречается».
Вслед за этим письмом, 26 марта 1883 года, из города Славяносербска в Луганск были переведены заключенные. 27 марта 1883 года в городе Луганске состоялось официальное открытие тюремного замка, которое сопровождалось торжественным молебном при большом стечении народа.
Согласно сохранившимся архивным документам, на 1 августа 1906 года в Луганской тюрьме содержалось 182 заключенных, в том числе:
- общеуголовных – 155;
- за судебными установлениями – 19;
- подследственных в ведении Отдельного корпуса жандармов – 6;
- задержанных чинами жандармерии и полиции в порядке охраны общественного порядка, но не привлеченных к следствию – 1;
- срочных: за нарушение обязательных постановлений – 1.
Из этих же документов известны и фамилии некоторых начальников Луганского тюремного замка. Так, в 1895 году Луганскую тюрьму возглавлял поручик Федор Демидович Плющ; в 1910 году – губернский секретарь Вячеслав Илларионович Головников; в период 1913-1916 годов – Павел Васильевич Кретинин.
Документов, рассказывающих о функционировании Луганской уездной тюрьмы в период революции и Гражданской войны, не сохранилось; но по отрывочным воспоминаниям очевидцев известно, что работа ее имела периодический характер, и в зависимости от установленной в Луганске власти, в ней содержались заключенные противоборствующих группировок: большевики, белогвардейцы, члены многочисленных вооруженных формирований.
Островок ГУЛАГа
В марте 1920 года постановлением ВЦИК Украинской Советской республики было принято решение о создании Исправительно-Трудовых отделов, в состав которых вошли все пенитенциарные учреждения бывшей Российской империи, преобразованные в Дома Общественно-Принудительных Работ (ДОПР). И Луганская уездная тюрьма стала официально называться Луганским ДОПРом административного отдела Луганского окружного исполкома Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов города Луганска, Луганского уезда (с 1925 года – Луганского округа) Донецкой губернии.
С 1920 года по июль 1923 года Луганский уездный ДОПР находился в ведении Управления Уполномоченного Центрального Исправительно-Трудового отдела Донецкого губернского управления юстиции. А с июля 1923 года он, как и все исправительно-трудовая система Советского Союза, перешёл в ведомство НКВД.
Вначале, в 1920 году, в Луганском ДОПРе содержалось немногим более 100 заключенных, но затем, по мере роста преступности в уезде и ужесточении ответственности за совершенные правонарушения, количество спецконтингента увеличивалось; и к 1923 году в учреждении уже содержалось 225 человек. Из докладной записки начальника Луганского ДОПРа губернскому оперуполномоченному ныне известно, что по состоянию на 1 февраля 1924 года в ДОПРе содержалось: осужденных мужчин – 68 человек, женщин – 19; подследственных мужчин – 89, женщин – 70; всего – 246 человек.
Заключенные тогда размещались в камерах дореволюционной постройки, из которых 46 были одиночными и 4 общими, каждая из которых была рассчитана на 20 человек. Таким образом, в ДОПРе должно было находится одновременно 141 человек. И, следовательно, уже в то время администрации тюрьмы приходилось бороться с проблемами перелимита, и соответственно, разбирать жалобы узников перенаселенных камер.
Для обеспечения приемлемых условий содержания спецконтингента в ДОПРе имелась баня с дезинфикационной камерой и печь для приготовления пищи. Медицинскую помощь заключенным оказывала санчасть ДОПРа, расчитанная на 10 коек. Также в учреждении функционировала библиотека, которая в 1923 году имела в своих фондах 61 книгу для начинающих читателей и был клуб, в котором приходящие работники культпросвета ставили совместно с заключенными спектакли "классового содержания", преимущественно на революционную тематику.
На содержание заключённых в соответствии с годовой сметой выделялись финансовые средства, 80 % которых тратилось на приобретение продуктов питания. В трёхразовый дневной рацион арестанта входило: хлеб – 1,5 фунта (614,25 г), крупа – 32 золотника (137,6 г), картофель – 1 фунт (409,5 г), чай и сахар по 1,2 золотника (5,16 г).
В 1922 году губернский отдел юстиции обязал администрацию ДОПРа содержать за государственный счет только 100 заключённых, а всех остальных содержать за счёт средств, зарабатываемых ими самими на "внешних работах". Указанный вид работ предполагал вывод осужденных за пределы ДОПРа для проведения всевозможных погрузочно-разгрузочных операций, рытья траншей, уборки мусора и т.д. и т.п. в условиях НЭПа (новой экономической политики Советского государства, сменившей военный коммунизм времен Гражданской войны) труд осуждённых частенько использовался луганскими предпринимателями-«нэпманами», за что последние не только содержали работающих в их хозяйствах арестантов, но и частично оплачивали содержание подследственных, не выводимых из ДОПРа на работу узников.
В 1927 году при Луганском ДОПРе образовывается сельскохозяйственная колония. Вначале она располагалась возле деревни Георгиевка (Лутугинский район), а в 1929 она переехала под поселок Александровский. Эта колония имела в своем распоряжении 120 га земельных угодий. В ней работали преимущественно осужденные из крестьянского сословия, которые занимались земледелием, садоводством, огородничеством и животноводством. Колонисты выращивали пшеницу, кукурузу, овес, картофель, свеклу. В колонии был сад на 93 плодовых дерева и откармливалось порядка сотни свиней. Получаемая сельхозпродукция шла на предприятия города и частично в Луганский ДОПР.
С 1927 года также стала интенсивно расширяться производственная часть ДОПРа. Если в 1920-1925 годах большая часть осужденных работала на "внешних работах" и только несколько человек привлекалось к хозработам в самом учреждении, то уже в 1926 году ДОПР имел свое производство. Немало способствовало такому расширению то, что количество осужденных к тому времени перевалило за полутысячу человек. Тогда, учитывая возникшие условия, тюремная администрация, получив прямые указания органов Советской власти, стала развивать чугунно-литейное, деревообрабатывающее, кирпичное, портняжное, сапожное и даже квасное производства. Промцехом ДОПРа выпускалось много различных видов продукции – железнодорожные колодки-"башмаки", оконные рамы, филенчатые двери, печные приборы, изделия сапожной мастерской, хлебный квас и многое другое. Прибыль, получаемая от реализации этого товара, большей частью поступала в доход государства, и лишь только её незначительная часть шла на содержание ДОПРа.
Страна Советов в то время выжимала средства откуда только было возможно, уже формировался костяк ГУЛАГа, и уже тогда пенитенциарная система рассматривалась как неиссякаемый источник дармовой рабочей силы. Поэтому отчисления в доход государства были обязательным условием производственной деятельности ДОПРа. Процесс этот начал набирать обороты с 1926 года. Если до этого Луганский ДОПР находился на самоокупаемости и произведенная осужденными продукция обменивалась на продукты на местном рынке, то с 1927 года, по мере превращения его в крупное промышленное предприятие, он стал производить продукцию уже в плановом порядке. Это подтверждается как директивами НКВД, так и ежеквартальными отчетами начальников ДОПРа в Донецкое ГубИТО. К 1927 году производственная деятельность системы ИТУ становится неотъемлемой частью народно-хозяйственного комплекса страны, и это в конечном итоге подготавливало базу для её последующего реформирования.
С 1924 года в Луганском ДОПРе начинают содержать несовершеннолетних правонарушителей, подростков от 16 до 18 лет. Администрации предписывалось исключительно строго отдельно содержать их от взрослых преступников. В 1924-1929 годах в среднем несовершеннолетних преступников содержалось от 20 до 50 человек.
Люди в синих шинелях
Первые охранники Луганского тюремного замка, вертухаи царского времени, набирались как правило из отставных солдат и унтер-офицеров, туповатых, но исполнительных, обязательно физически сильных мужчин. Им определялось неплохое жалование, давалась квартира, и поэтому служили они, как говорится не на страх, а за совесть. Советская власть в первые годы своего существования также пользовалась их услугами, а параллельно готовила свои, молодые, идеологически подкованные кадры.
К началу 1930-х годов личный состав Луганского ДОПРа состоял из местных жителей, комсомольцев, выходцев из рабоче-крестьянской среды. При поступлении на службу будущие сотрудники подписывали текст «Обязательства», согласно которому они обязывались отслужить в исправительно-трудовом ведомстве не менее одного года и соблюдать пункты Устава ИТУ. Они предупреждались об уголовной ответственности за самовольное оставление службы до истечения установленного срока. После этого сотрудникам выдавалось удостоверение личности и табельное оружие.
В разные времена в штате ДОПРа состояло от 32 до 37 сотрудников. Согласно штатному расписанию, в состав тюремной администрации входили начальник, помощник начальника и заведующий исправительной частью. Служащими ДОПРа считались учитель, секретарь, завхоз, два делопроизводителя, бухгалтер, курьер, каптенариус, врач, счетовод, три старших надзирателя и шестнадцать младших надзирателей.
Внутренний надзор в ДОПРе осуществлялся надзирался круглосуточно, в три смены. На вооружении надзирателей имелись винтовки, револьверы-наганы и тревожные свистки кондукторского образца. Внешнее "окарауливание" территории ДОПРа осуществляли красноармейцы отдельной роты 6-го Донецкого конвойного полка войск НКВД.
Личному составу Луганского окружного ДОПРа приходилось нести службу в нелёгких условиях. Из-за отсутствия материальных средств здание тюрьмы ни разу капитально не ремонтировалось, и это отрицательно сказывалось на состоянии охраняемого объекта. Нередко бывали случаи, когда заключенные выломав оконные решетки или дверные коробки, выходили из камер и нападали на надзирателей, рыли подкопы и совершали побеги. А до середины 1923 года, когда материальное обеспечение сотрудников ИТУ было одним из самых худших среди государственных ведомств, надзирателей попросту не хватало и нередко их функции выполняли сами заключенные, из числа «особо сознательных». Но после того, как 15 августа 1923 года вышло постановление ВЦИКа и директива Совнаркома № 30/445 о приравнивании сотрудников мест лишения свободы к работникам рабоче-крестьянской советской милиции, положении дел выровнялось, и вопросы штатов были, в целом, решены.
По мере становления советского государства развивалась и его пенитенциарная система. К 1929 году уже было ясно, что подневольный труд арестантов может приносить значительные доходы, и количество осужденных стало стремительно возрастать. 1929-1930 год – это не только время Великого Перелома, но еще и время начала расцвета печально известного «архипелага ГУЛАГа». Новое время требовало новых реформ, и 5 октября 1929 года циркуляром УИТУ НКВД УССР №401 ДОПРы упразднялись, а на их базе создавались промышленные колонии и дома предварительного заключения. С 1930 года Луганский окружной ДОПР именуется уже как Луганский окружной дом предварительного заключения – ДПЗ. С этого момента и начинается собственно история Луганского следственного изолятора, а иначе учреждения УЛ-314/189.